Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]
За прозрачной дверью салона насторожился высоченный прилизанный сикьюрити в дорогом костюме. Благообразный юноша–продавец поочередно: перетрусил, поглядел нет ли чего тонкого поблизости, но быстро восстановил на лице надменную внимательность к, вероятно, дурно пахнущему посетителю…
Захар по–хозяйски вошел в салон. Покрутил головой по сторонам, зацепился взглядом за антикварное зеркало в золоченой раме — выковырял из щелки между зубов какой–то кусочек. Поддернул чресла.
— Здорово, — прохрипел благоприятному юноше. — У меня тут, типа, часы в наследство обломились… Возьмете котлы не торгуясь?
Продавец задумчиво наклонил голову набок, Захар шлепнул на прилавок золотые «котлы»…
На благонравном личике юноши, привыкшего дурить старушек с серебряными ложечками, не дрогнул ни единый мускул. Только жилка на виске забилась в сумасшедшем пульсе, да рука плавно скользнула под прилавок, где, судя по всему, имелась пара кнопочек для вызова в нештатных ситуациях начальства или вооруженного наряда полицейских.
Захар надеялся, что парень не просто выглядит благоразумным, а его проявит и прежде посоветуется с боссом.
— Какие–нибудь документы на часы имеете? — оттягивая время, негромко поинтересовался приемщик–продавец антиквариата.
— Неа, — беспечно ухмыльнулся байкер. — Бабуля, типа, не сохранила.
— Что ж… Надо посмотреть…
— Сережа, — раздался мелодичный голос, — какой у нас сегодня гость, однако…
Воронцов повернулся: из–за резной двери в углу салона выходил в торговый зал Эммануил Владленович. Импозантный седовласый господин при кокетливом шейном платочке миленькой расцветки. Шагая через длинное помещение, еще не видя, что в точности выложил на прилавок нетипичный посетитель, Капрельский приязненно улыбался — порой подобные немытые субъекты приносили интересные н а х о д к и, и незачем гнать сразу же волну.
Капрельский подошел к прилавку:
— Нуте-с, нуте-с…, что у нас здесь… — На секунду замер над часами. Умело справился с недоумением, достал из кармана фиолетового бархатного пиджака глазную лупу, вставил ее в наморщенные веки, забормотал: — Интересно, интересно… — Перевел взгляд на самодовольного байкера: — Откуда, позвольте полюбопытствовать, такое чудо?..
— Дак это…, — натужно нахмурился патлатый посетитель, — я говорил уже — бабуля в наследство оставила.
— Ах, вот как, — приветливо улыбнулся антиквар. — Вам повезло, молодой человек, бабуля вам оставила прекрасное наследство. Пройдемте, — ласково подцепил Воронцова за кожаный рукав, — с такими д о р о г и м и посетителями я беседую приватно. В кабинете. Кофейку не желаете?
Захар задумчиво поскреб пальцами наклеенную бороду:
— Дак как бы… время мало…
— Пойдемте, пойдемте, я вас ненадолго задержу… Сережа, т ы т у т п р и с м о т р и…
— Не извольте беспокоиться, Эммануил Владленович, — понятливо кивнул Сережа.
«До приезда полицейских у нас есть три–четыре минуты, — рассудил Захар. — За это время надо постараться все расставить по местам». Того, что полицейские скрутят ему руки и отвезут в кутузку Воронцов не боялся, он уйдет отсюда даже если придется бросить на стоянке байк. Выйти на владельца через мотоцикл будет не просто, потребуется не менее нескольких дней. Но Воронцов пришел сюда не драться с полицейскими, а «порешать дела». Повесить незаметную удавку на Алиева.
— Проходите, пожалуйста, сюда, располагайтесь, — убалтывал посетителя Капрельский. — Сейчас вам Людочка кофейку принесет…
Секретарша Людочка с приклеенной улыбкой жалась в угол.
— А может — коньячку? — вдруг «вспомнив» о запасах, радостно оживился антиквар. — У меня есть…
— Давай, папаша, о деле, — грубовато оборвал Захар. — Сколько дашь за котлы?
— Ну что вы прямо так сразу, — заюлил Владленович, — мне надо их как следует рассмотреть…, понять их стоимость… Вещица неординарная…
— Ты мне тут, типа, не вколачивай. Говори — сколько даешь, и я отваливаю. — Время реверансов заканчивалось, в голове Захара тикал метроном. — Если не даешь…, — рука Воронцова потянулась к часам…
— Не надо, не надо! — накрывая раритет наманикюренной ладошкой с перстнем, запричитал Капрельский. — Не будем торопиться, я часы беру!
— Бери. И деньги на бочку. — Почти минута из отпущенного срока ушла на представление. — Сейчас.
— Один момент. Я должен позвонить. У меня есть покупатель как раз на такую вещицу, он может сразу привезти всю требуемую сумму, и даст гораздо больше…
Изобретая неимоверные враки об отказе от процента, Капрельский набирал на мобильном телефоне некий номер, ласково и доверчиво смотрел в глаза бородатого мужика в кресле…
— Алло, здравствуй дорогой! — дозвонившись до абонента, быстро заговорил антиквар. — Как отдыхаешь, как дела… Рад, рад… А у меня для тебя сюрприз есть… Т о ч н о т а к и е часы, как ты хотел на день рождения в позапрошлом году… Нет, нет, я говорю — х о т е л, но кажется н е п о л у ч и л… Да. Да. П р о д а в е ц сейчас у меня. В кабинете. Ошибки быть не может.
Изображая исключительного тупицу, Воронцов слушал «кодированный» разговор двух школьных дружков, таращился по сторонам.
— Хорошо, дорогой, посмотрю, что можно сделать… Да, да, дров не наломаю… Адью, целую, на созвоне. — Капрельский положил мобильный телефон на стол между собой и посетителем, «рассеяно» накрыл его светящийся дисплей листом исписанной бумажки…
«Кусков еще на связи, слушает», — догадался Захар.
— Ну что ж, молодой человек, — сердечно заулыбался Владленович, — у меня для вас хорошие новости…
— Деньги давай, — вновь перебил Захар.
— Не торопитесь. Цена может возрасти, если у ваших часов есть любопытная история. Например, мгм, ваша бабушка была фрейлиной при дворе его императорского величества и имела…
— Послушай, дядя, — налегая грудью на письменный стол, разделявший хозяина и посетителя, хрипло произнес Захар, — через пару минут сюда приедут мои друзья, если я не выйду отсюда с деньгами…, разнесут твою богадельню к чертовой матери и ищи ветра в поле! Мы народ кочевой. Разыскивать запаришься.
Текст произвел. Антиквар растерянно оглядел кабинет личной «богадельни», заполненный изящными и хрупкими вещицами. Представил кучу разъяренных бородатых байкеров в торговом зале…, среди картин и безделушек, напомаженного сикьюрити на фоне байкеров представил. Немного побледнел:
— Ну зачем же так… сразу? Я же не отказываюсь, я…
— Осталось полторы минуты. Или… вся жизнь. Живи и бзди, папаша. — Захар сделал вид, что поднимается: — Договоримся или я пошел?
— Договоримся! — пожалуй, удивляясь своей храбрости, воскликнул антиквар. И добавил тихо–тихо: — Но мне нужна история.
— Обойдешься, сам напишешь, я в претензии не буду. Деньги давай.
В кабинет, резко распахнув дверь, ворвались парни в бронежилетах. Антиквар зажмурился. Воронцов маленько помахал руками, вышвырнул парней за дверь и, прикрыл ее, крепко держась за ручку:
— Ну все, п а п а ш а… Бзди теперь!!!
— Давайте договоримся!! — не распечатывая век, заорал антиквар. — Я обещаю, что вы уйдете отсюда без последствий!!!
— Какие на хрен последствия?!?! — рычал бородатый байкер, удерживая крепкой рукой, подрагивающую ручку: — Ты теперь, блин, покойник, батя!!
— Остановите!!! Все остановите!!!
Через двадцать три минуты, болезненно щурясь подбитым глазом, Эммануил Владленович выслушивал «правдивую» историю часов. То же самое, через мобильный телефон достигало и ушей Кускова. Группа немедленного реагирования — вне ведения происходящего — дожидалась за дверью безболезненного (подбитый для острастки глаз антиквара в счет не шел) разрешения ситуации с захватом заложника (родственника полицмейстера) в центре города. Воронцов уже сделал видимость «серьезного разговора с братухами» по мобильнику, якобы дал братухам временную отмашку, но, в случае чего, просил: если к нему отнесутся как к «полному дерьму», наведаться в салон попозже и не раз. А при каждом удобном случае, проезжая мимо славного города, в память крепкой байкерской дружбы.
— Значит так, дядя, — говорил Захар, — давай договоримся на берегу. Я тебе вываливаю все по–чесноку. Ты меня проводишь мимо «чертей» и живешь спокойно. Мои ребята…
— Да понял я, понял, — придерживая у глаза прохладный шелковый платочек с шеи, отмахивался антиквар. — Мне неприятностей не надо. Ты — говоришь, как к тебе попали часы, тебя — отпускают.
— Замазались?
— Зуб даю…, ой. Насчет зуба я погорячился…, ой!
— Тогда слушай. Про бабку все туфта. Котлы к нам чистыми попали. Слушай сюда…
Будучи на солнечном берегу Мальдивских островов Федор Павлович — шля осанну бдительному другу и везению! — слушал довольно складную, хоть и странную историю обретения е г о часов байкерской компанией.
